Статья

Легендарная Загребская школа анимации появилась приблизительно в начале 1950-х. А название феномен получил только весной 58-го года с легкой руки кинокритика Жоржа Садуля, который вместе с сотнями других зрителей Каннского фестиваля наблюдал за удивительным триумфом группы югославских мультипликаторов. Европа узнала и сразу влюбилась в новый стиль. Так началась недолгая и яркая история Загребской школы, которая перевернула представление о мультипликации и утвердила ее в правах большого искусства.

Следующие 4 года стали «золотым веком» Загреба. Через некоторое время о школе услышали и в Штатах — Душан Вукотич, один из ее основателей, стал первым иностранным аниматором, награжденным Киноакадемией. «Оскар» получил фильм «Суррогат», ироничный и грустный в идеальной пропорции. Новое смелое искусство моментально встало в естественную оппозицию к коммерческому Диснею. Если Голливуд навсегда был обеспечен соперником в лице мощной традиции европейского кинематографа, то художники-мультипликаторы по нашу сторону Атлантики в большинстве своем ориентировались на американских коллег и не отступали от диснеевского канона. Пока в маленькой социалистической стране на отшибе Европы не появился антагонист целой индустрии. У Загреба было все, чего не хватало Диснею: авангардизм, ирония, серьезность, экзистенциализм простой жизни, гротеск, лаконичность, а главное — абсолютно музыкальный ритм.

На фундаментальном уровне диснеевская анимация состоит из кривых линий, пересекающихся эллипсов и всяческих натуральных форм, часто — антропоморфных. А Загребская школа, наоборот, празднует торжество острого угла и прямой линии: из ранних работ впору составлять азбуку искусственных форм. Даже люди выглядят как геометрические фигуры, которые приходят в действие не инстинктивно, а по велению своего создателя. «С достаточной долей условности можно сказать, что система «О» (так обозначают диснеевскую графику, Chevalier, Denis J'ame Ie dessin anime Paris, Denoel, 1962) ориентирована на одушевление форм земной жизни, а графика Загреба, которую обозначали значком «I», занимается симуляцией одушевления изначально мертвых, не обладающих «анимой» структур» — пишет вгиковский преподаватель анимации Татьяна Ильина-Вайнонен. При этом, конечно, загребские персонажи — живые в гораздо более глубоком смысле, чем все население Диснея.

Впрочем международное признание к «загребцам» пришло не моментально, ему предшествовали годы труда. Пионером анимации на их родине стал режиссер и журналист Фадил Хаджич, «югославский Кокто». В 1949 году после успеха его мультипликационного фильма Veliki miting, посвященного освобождению Югославии от сталинизма, он получает от чиновников карт бланш на открытие первой анимационной студии в стране — Duga Film. У него работает две группы: основная — под руководством «диснеевца», комиксиста Уолтера Нойгебауера, вторая поменьше — собранная будущим оскароносным Вукотичем, который хотел делать нечто другое, не до конца еще сформулированное. Впрочем несмотря на разногласия, пришедшая бандеролью на студию книга Престона Блэра How To Do Animation стала библией в обоих лагерях. Однако уже через год мотор югославской мультипликации шумно заглох, финансирование прекратилось и студию закрыли. Вукотич, Костелак и некоторые их коллеги скоро основали собственное объединение с офисом в гостиничном номере. Художники запирались и днями напролет рисовали, иногда приглашая своих друзей писателей, архитекторов и скульпторов — всех, кто мог помочь делу.

Формально их кружок не был школой. Он состоял из мастеров с очень разными жанровыми и сюжетными привычками: это могла быть и минималистска разисовка на свободную тему (Tup Tup), и экологическая эпопея (Riblje oko), и адаптация классики (Don Kihot), и прямолинейный реализм (Posljedna stanica). Но, объединившись, они создали не только своеобразный стиль, но и уникальную технику. Вукотич говорил, что рисунок, освобожденный от привкуса имитации, сам находит нужный образ. Возможности графической трансформации столь велики, что могут колебаться от чистой формы до символа. Загребскую школу принято называть стилем редуцированной анимации: но упрощая форму, югославские авторы, наоборот, усложнили саму суть мультфильма, дали своим героям возможность чувствовать и размышлять о новых для мультипликации вещах.

Так мог бы выглядеть мудборд загребских мультипликаторов

Загребская школа не просуществовала и трех десятилетий, окончательно исчезнув вместе со своей страной. Для большого стиля это всего ничего — мгновение, но «загребцы» оставили после себя монументальную традицию, в которой сегодня работают представители не только анимационного мейнстрима и андерграунда, но и игрового кино, иллюстрации, рекламы и т.д.

Техника рисунка загребских аниматоров стала одним из ранних прообразов клипового монтажа: обратите внимание на резкие движения, скачки и задумчивые зависаниями персонажей. Она появилась в силу обыкновенной экономии. Материалов очень не хватало, поэтому «загребцы» сокращали количество рисунков в кадре без ущерба для динамики изображения. Для сравнения стандартный мультфильм того времени состоял из 12-15 тысяч рисунков, а «загребцам» на тот же хронометраж требовалось не более 4-5 тысяч. Как это часто бывает, из строгих ограничений рождаются удивительные вещи. Грубость, возведенная в принцип, стала не только техническим, но и стилистическим приемом.

Огромное влияние Загреб оказал, конечно, и на советскую анимацию. В начале 60-х на Союзмультфильм приехали пленки с их мультфильмами, и следом делегация наших режиссеров отправилась в Югославию перенимать мастерство. Сергей Алимов, Анатолий Петров, Федор Хитрук — из Загребской школы выросли многие важные советские художники-мультипликаторы.